В шикарном загородном особняке намечается большой праздник. На юбилей почтенного отца съезжаются дети и многочисленные родственники. Накрыт изумительный стол, приготовлены изысканные блюда, откупорены лучшие сорта вин. За столом нет только одной из дочерей юбиляра, покончившей с собой при таинственных обстоятельствах. Но эта тема закрыта раз и навсегда. Сегодня торжество и, казалось бы, ничто и никто не сможет омрачить этот праздничный вечер. Право первого тоста за собой оставляет старший сын. Начиная речь он говорит, о своём отце как герое, человеке который смог поднять на ноги всех троих детей, но заканчивает речь шокирующими обвинениями в адрес 60-летнего отца, прямо заявляя, что в смерти девочки виноват он.



"Торжество" - первый фильм нашумевшего датского проекта "Догма-95". Когда люди, казалось бы, привыкли относиться к индустрии кино, как к чему-то массовому, требующему больших вложений, а такие режиссёры как Линч и Тарантино умудрялись формировать свой киноязык в одиночку и оставаться при этом коммерчески успешными ветер перемен подул со стороны холодного Копенгагена, где в марте 1995 года четверо датских режиссёров во главе с Ларсом фон Триером разработали манифест, открывший оппозиционное направление в кинематографе и поставивший целью отказ от "определённых тенденций" в современном кино. И мир проглотил эту наживку. На "Торжество" пролился звёздный дождь наград, самыми ценными из которых являются Специальный приз жюри Каннского кинофестиваля, Приз зрительских симпатий на фестивале в Роттердаме и Приз Европейской Киноакадемии в номинации "Европейское открытие года".



Конечный результат выглядит как нечто среднее между подражанием любительской съёмке и театральным представлением (хэппинингом), но у зрителя даже не возникает вопроса: "Правда ли это?". Система Станиславского отброшена чётко выверенными техническими приёмами (съёмки только на натуре, звук записывается одновременно с изображением, камера должна быть только ручной и т.д.) Благодаря этим незамысловатым "новшествам" позиционирование зрителя, как стороннего наблюдателя исчезает вовсе, все мы являемся непосредственными участниками разворачивающейся на наших глазах драмы. Пытаясь объяснить поведение сына, зритель придумывает тысячи "оправданий" отцу и только в самом конце фильма, когда все точки расставлены над i, хочется ещё раз проследить развитие этой по настоящему трагичной истории и попытаться ответить на один единственный вопрос: "Почему?".



"Несмотря на то, что этот фильм явился самым приятным во всех отношениях проектом из всех, - говорит Винтерберг, - которыми я когда-либо занимался, мне пришлось проникнуть в сущность зла и отвращения так глубоко, как никогда раньше…" Что ж, значит во время просмотра мы шли рука об руку с режиссёром.