Декабрь 1930 года. Сергей Эйзенштейн ступил на землю Мексики, чтобы создать киноэпопею о ее прошлом и настоящем. Доколумбова Мексика, экзальтированная "испанская" Мексика, трагичная Мексика диктатуры Диаса, Мексика восставшая и новая Мексика - таков был размах этого замысла. Съемки фильма "Да здравствует Мексика!" были прерваны. Эйзенштейн вернулся в Москву, так и не увидев всего отснятого материала. Долгие десятилетия эти кадры хранились в Америке. Всего было отснято 75 тысяч метров пленки. Часть материалов погибла во время пожара.ч/б


После восьми лет вынужденного простоя, когда его фильмы подвергались критике, Эйзенштейн снял «Александра Невского», которым вновь заявил о себе как художник мирового масштаба и укрепил свою репутацию в глазах советского руководства. Свою первую звуковую ленту режиссер посвятил актуальной теме борьбы русского народа против иноземных захватчиков. Историческая победа в 1242 года в битве с рыцарями тевтонского ордена на Чудском озере превратилась в картине в символ единства русского народа перед лицом врага под руководством мудрого, сильного, демократичного, но самовластного князя Александра Невского, блистательно сыгранного Н. Черкасовым. Фильм стал не просто уступкой режиссера (Сталин протежировал биографическим патриотическим фильмам) государственной культурной политике. Его колоссальный успех свидетельствовал об том, что постановщик угадал настроения не только советского вождя, но и зрительских масс. Невозможно отделить от режиссерского успеха и яркое визуальное решение оператора Тиссэ (знаменитым стал эпизод наступления псов-рыцарей по льду Чудского озера, снятый летом во дворе «Мосфильма»), а также удивительную по эмоциональному воздействию музыку С. С. Прокофьева. «Александр Невский» знаменовал собой смену режиссером своего художественного метода. Фильм был отмечен Сталинской премией I степени (1941). «Шел 1938 год. «Патриотизм — наша тема» — стояло неуклонно передо мною и перед всем творческим коллективом во время съемок, во время озвучания, во время монтажа. Читая одновременно летописи XIII века и газеты сегодняшнего дня, теряешь ощущение разницы времени, ибо тот кровавый ужас, который в XIII веке сеяли рыцарские ордена завоевателей, почти не отличается от того, что делается сейчас в некоторых странах мира. Поэтому картина, рассказывающая о совершенно определенной исторической эпохе, о совершенно определенных исторических событиях, и делалась и смотрится, по свидетельству зрителей, совершенно как сегодняшняя картина, настолько близки чувства, которыми горел русский народ в XIII веке, давая отпор врагу, тем чувствам, которыми горит советский народ сейчас.»